|
, № 1 “Pedagogik mahorat” Ilmiy-nazariy va metodik jurnal
Pdf ko'rish
|
| bet | 233/347 | | Sana | 10.01.2024 | | Hajmi | 6,23 Mb. | | #133952 |
Bog'liq pedagogik mahorat 2022 12022, № 1 “Pedagogik mahorat” Ilmiy-nazariy va metodik jurnal
167
внутренне. Удивительна глубина излагаемой Довлатовым темы, и это при том, что писал он книгу,
будучи еще совсем молодым человеком. Я не нашла в "Зоне" для себя совсем уж отрицательных
героев, у каждого есть что-то, что заставляет оправдывать его поступки, даже, если они на первый
взгляд, и морально ужасные.
Перечитывая книгу, я каждый раз открываю для себя что-то новое. Вот недавно думала - как
попал Сергей Довлатов из промозглого, но не северного все же, Ленинграда в республику Коми, где
тундра, морозы, где совершенно не питерская природа... И вспоминаю отрывок из книги о встречи
Довлатова с Крайним Севером в молодости.
"Зона" - произведение абсолютно уникальное. Несмотря на то, что описывается в
произведении лагерная тематика, о которой писатели в Союзе практически всегда придавали
некоторый политический оттенок. Довлатов о своём произведении пишет, что в нём "декларируется в
общем-то единственная банальная идея – что мир абсурден". И действительно – идею данного
произведения нельзя описать точнее.
Сам прозаик говорил, что его задача скромна: рассказать о том, как живут люди. На самом
деле он рассказывает о том, как они не умеют жить. И понятно почему: насущного навыка жить
лишен был, прежде всего сам рассказчик — собственной своей персоной.
Оказавшись в лагерной охране, молодой человек из интеллигентной семьи был потрясен
открывшейся ему правдой: «Я был ошеломлен глубиной и разнообразием жизни. Я увидел, как низко
может пасть человек. И как высоко он способен парить. Впервые я понял, что такое свобода,
жестокость, насилие. Я увидел свободу за решеткой. Жестокость, бессмысленную, как поэзия.
Насилие, обыденное, как сырость. Я увидел человека, полностью низведенного до животного
состояния. Я увидел, чему он способен радоваться. И мне кажется, я прозрел».
В этой авторской декларации точно определены нравственные и эстетические принципы
прозы Довлатова: ее беспощадный реализм, правдивость и глубокий психологизм. Здесь
обнаруживаются и явная связь творчества Довлатова с его литературными предшественниками.
Цикл «Зона» автоматически включал своего автора в традицию «лагерной» прозы. Довлатову
пришлось отстаивать право работать над темой, которая казалась издателям, была исчерпанной,
после Солженицына: «Солженицын описывает политические лагеря. Я — уголовные. Солженицын
был заключенным. Я — надзирателем. По Солженицыну, лагерь — это ад. Я же думаю, что ад — это
мы сами...». Довлатов заметил, что до него в литературе о заключенных различали два потока. В
«каторжной» литературе, классиком которой был Достоевский, заключенный изображался
страдальцем, а полицейские мучителями. В «полицейской» литературе, наоборот, полицейский
выглядел героем, а заключенный чудовищем. Уникальный опыт Довлатова свидетельствовал о том,
что обе эти шкалы фальшивы. По его наблюдениям, любой заключенный годился на роль охранника,
а охранник заслуживал тюрьмы.
Персонажи в этом произведении особенно заключенные в тюрьме описываются очень
своеобразно и реально.
«Мир, в который я попал, был ужасен. В этом мире дрались заточенными рашпилями, ели
собак, покрывали лица татуировкой и насиловали коз.
В этом мире убивали за пачку чая.
В этом мире я увидел людей с кошмарным прошлым, отталкивающим настоящим и
трагическим будущим.
Я дружил с человеком, засолившим когда-то в бочке жену и детей.
Мир был ужасен. Но жизнь продолжалась. Более того, здесь сохранялись обычные жизненные
пропорции. Соотношение добра и зла, горя и радости — оставалось неизменным.
В этой жизни было что угодно. Труд, достоинство, любовь, разврат, патриотизм, богатство,
нищета. В ней были люмпены и мироеды, карьеристы и прожигатели жизни, соглашатели и бунтари,
функционеры и диссиденты».
На мой взгляд,
повесть «Зона. Записки надзирателя» -
одна из самых глубоких и ёмких книг
Довлатова. В ней не только потрясающий в своей элегантной простоте стиль изложения, но, что
удивительно, это рассказ о том, насколько сложно и неоднозначно устроен человек.
|
| |
