Keywords: interlanguage phraseological homonyms, phraseology, "false
friends of the translator", false identification
Вопросы внутриязыковой фразеологической омонимии давно являются
объектом внимания лингвистов, однако проблеме фразеологической
межъязыковой омонимии, на наш взгляд, уделялось недостаточно внимания.
Одной из немногих работ по данной проблематике является диссертация К. Ч.
Кусаля [5], в которую автор включил раздел, посвященный фразеологической
межъязыковой русско-польской омонимии. Опираясь на утверждение
исследователя о том, что фразеологические системы русского и польского
языков богаты единицами близкими по форме, но различными по содержанию,
которые благодаря устойчивости своей структуры и семантики могут при
общем формальном сходстве вступать в омонимические отношения [5, с. 125],
можно предположить, что подобное явление может также наблюдается при
контрастивном анализе фразеологии русского и узбекского языков.
Перед
непосредственным
рассмотрением
русско-узбекской
межъязыковой фразеологической омонимии уточним само понятие
межъязыковой омонимии, которое, как известно, является довольно спорным,
о чем свидетельствует терминологическое многообразие. Термин
«межъязыковые омонимы» (А. А. Реформатский, А. Е. Супрун, И. С. Ровдо, Н.
В. Заславская, М. П. Кочерган др.) на протяжении многих лет успешно
конкурирует с целым рядом своих синонимов – «ложные друзья переводчика»
Tilshunoslikdagi zamonaviy yo
‘
nalishlar: muammo va yechimlar
328
(М. Кесслера и Ж. Дерокинь и многие другие – это самый распространенный
и часто употребляемый в теории и практике перевода термин), «мнимые
друзья переводчика» (А. И. Пахотин), «ложные эквиваленты» (А. В. Федоров,
М. И. Умаржоджаев), «междуязычные (межъязыковые) аналогизмы» (Г. К. М.
Готлиб), «ложные лексические параллели», «паралексемы» «парасеманты» (В.
В. Дубичинский), «псеводоинтернационализмы», «псевдоинтернациональные
слова» (Я. И. Рецкер), «квазиэквиваленты», «квазиинтернациональные слова»
(Л. И. Сидорова, В. И. Тхорик), «ложные аналоги» (А. Д. Швейцер),
лжеаналоги (Л. К. Латышев), «культурные омонимы», «ассиметричные
диалексемы»
(Н.
К.
Гарбовский),
«омологизмы»,
«аналогизмы»,
«лжеаналоги», «межъязыковые паронимы» и т. д.
Данная терминологическая разнородность указывает на несхожую
трактовку отдельными исследователями самого явления межъязыковой
омонимии, а также разного подхода к определению ее статуса и границ.
Межъязыковые омонимы с давних пор привлекали внимание
лингвистов. Еще в 1788 году в Зальцбурге вышел лексикографический очерк
А. Портитора, касающийся межъязыковых лексических соответствий
омонимичного характера во французском и немецком языках. С различной
степенью полноты данная категория слов исследовалась и позднее, в XIX веке,
такими европейскими учеными, как Ш. Биго (1845), Л. Граньже (1864), Г.
Дюбре (1894) и другими.
По-настоящему
системное
и
широкое
изучение
подобных
межъязыковых соответствий началось с 1928 года, с работы М. Кесслера и Ж.
Дерокиньи на материале французско-английских и англо-французских
параллелей. Ими же был введен термин «ложные друзья переводчика». Они
считают «межъязыковыми омонимами» или «ложными друзьями
переводчика» слова, одинаковые по внешнему оформлению в двух (и более)
языках, но имеющие разные значения [4, с. 13]
Межъязыковая омонимия (в широком понимании) охватывает все то, что
в рамках однопорядковых языковых уровней формально идентично, а
семантически различно в контактирующих языках. Однако, по признанию
многих исследователей, основная (и важнейшая) часть межъязыковой
омонимии отмечается на лексическом уровне - в категории межъязыковых
лексических омонимов [2; 11 и мн. др. ].
В. В. Акуленко называет «межъязыковыми омонимами» пары слов в
двух языках, идентичных или похожих по написанию и (или) произношению,
но при этом имеющих различное значение [1, с. 380].
В свою очередь, Л. Л. Нелюбин определяет «межъязыковые омонимы»
как слово (или выражение), полностью или частично совпадающее по
|
